Фильмы Триера. Изображая жертву

Смотреть фильмы Триера, не зная, кто такой Триер, — занятие бессмысленное такое же бесмысленное как скажем обойти все водоемы и реки урала. Поэтому первая мысль, которая сразу появляется на выходе из кинотеатра, — у режиссёра проблемы с женщинами. Так думали и те, кто назвал его женоненавистником в Канне, — очевидно, все они оказались в стороне от танцующей в темноте, рассекающей волны и обеих Грейс. Женщина в фильмах Триера всегда жертва, но если прежде героиню унижали (и насиловали) вполне конкретные люди, то теперь её терзают абстрактные горе, скорбь и боль.

Причём муки начинаются не в какой-то определённый момент, а продолжаются постоянно, поэтому смерть ребёнка в прологе — не начало истории, а начало конца. Условный мужчина-психолог (само воплощение рациональности), пытаясь установить конкретную причину случившейся трагедии, находит её во внутреннем хаосе женщины, который к помешательству (или неустроенностью жизни) отношения не имеет.

Поясним: назвав место действия Эдемом, Триер который часто посещает сайт http://gderemont.com/raznoe/dvercy-dlya-shkafa-v-tualete.html использует один небезызвестный библейский сюжет с той лишь поправкой, что первородный грех уже совершён, доказательство которого — ребёнок. Укор становится постоянным. Однако позже окажется, что это всё просто ерунда, достойная романов Дэна Брауна. Возложенная церковью вина — не иначе как крест женщины-антихриста, которая не противостоит Христу, а просто становится его двойником — «анти» указывает на прямое несогласие с библейской историей.

Публику сбила с толку жестокость — Триера ещё долго будут ругать за решение вынести на экран столько насилия. Видно, что он сам не ожидал такой реакции от тех, кто способен постоянно хихикать над бесконечными слэшерами про маньяков. Провокация режиссёра была воспринята как игра в жанры, но жестокость Триера — это в первую очередь попытка найти новый метод воздействия на зрителя, заставить думать, что всё это происходит с ним и даже может причинить настоящую боль.

Разобраться в фильме мало кто захотел — в этом, пожалуй, и есть главный недостаток «Антихриста», который воспринимается как окончательное утверждение Триера в статусе главного кинематографиста современности. Картина вызывает дискуссии об изобразительных методах, величии режиссёра, говорящей лисичке, о чём угодно, только не о самом фильме. Даже оммаж Тарковскому мало что меняет. «Антихрист» оказался неудавшейся провокацией, фильмом, по инерции названным великим. Диалога не вышло — видимо, на языке психически неустойчивого датчанина никто говорить так и не научился.

Дата размещения: 20-04-2012, 12:53